1920 ГОД РЕПРЕССИИ АРМЯНСКИХ ОФИЦЕРОВ

Советизация на каждом клочке огромной страны сопровождалась насилием и обманом. Но мало в каком из районов она проводилась с такой жестокостью, как это было в Армении...
     По навязанному оккупационными властями соглашению Советская Армения объявлялась "независимой социалистической республикой".
     Но буквально через 10 дней начались массовые аресты и уничтожение деятелей правящих партий и офицерского корпуса Армянской Армии...
     Массовая высылка армянских офицеров началась 24 января 1921 года. По распоряжению ЧК и военных властей Красной армии в этот день все офицеры старой армии были приглашны на сборные пункты для "повторной регистрации"...
     Арестованные офицеры прошли через огонь Первой мировой войны, некоторые сражались на бариадах Бакинской коммуны, а после ее поражения через Ленкорань и Грузию торопились на родину, чтобы защитить ее границы от захватчиков.
     А теперь в арестантских вагонах их везут из Баку в концентрационный лагеь города Рязани...

     Наконец, после многолетних поисков в Государственном архиве Рязанской области (ГАРО) обнаружилось "Дело заключенных офицеров Армянской армии". Это могло произойти еще в середине пятидесятых годов. Приехав по распределению на работу в Рязань, я познакомился с живыми свидетелями этой трагедии - с рязанцами, которые в начале 20-х работали в концентрационном лагере, располагавшемся в черте города. По свидетельству последних, заключенные армянские офицеpы остались в памяти горожан как интеллектуалы, художники, музыканты, мастеровые...
     Мои попытки собрать более подробную информацию о жертвах произвола и беззакония каждый раз заканчивались назидательными беседами и серьезными предупреждениями со стороны соответствующих органов. Словом, прошли десятилетия, прежде чем 23 марта 1992 года раскрылись секретные фонды местного архива и "Дело заключенных офицеров Армянской армии" оказалось перед моими глазами.      Пожелтевшие от времени бумаги в четырех папках. А в них списки депортированных офицеpов, их регистрационные карточки, обвинительные заключения, личные документы, заявления, протесты, телеграммы, фотокарточки и очень нежные, трогательные, но неотправленные письма на армянском языке. Они лежали в архиве более 70 лет...
     Возникает закономерный вопрос: за какие тяжкие преступления защитники Сардарапата и Базума, Зангезура и Карабаха, Нахичевани и Апарана оказались в концлагере города Рязани? Участвовали в организации заговоров, мятежей? Поднимали вооруженные восстания против Советской власти или воевали с какими-либо частями Красной армии? Может быть они вели антисоветскую агитацию?

        Ничего подобного.

     История неопровержимо свидетельствует о том, что по своей профессиональной подготовке, воинской дисциплине армянские вооруженные формирования были самой организованной, сплоченной силой в тогдашнем Закавказье. Их объединяла и вдохновляла прогрессивная, плодотворная идея освобождения родной земли от порабощения, идея возрождения армянской государственности. Эти формирования появились значительно раньше самой Республики Армения. Они создавались на основе русской армии, в рядах которой к началу 1917-го года служило более 160 тысяч армян. Сразу же после февральской революции руководители армянского национально-освободительного движения обратились к Временному правительству с предложением о создании армянской национально-освободительной армии. Новое руководство России и прежде всего Александр Керенский, который знал об армянской трагедии, положительно оценили это предложение, и уже к лету 1917 года на турецком фронте было создано шесть армянских полков. К октябрю 1917 года они вошли в состав вновь образованного Армянского корпуса, командиром которого был назначен генерал Томас (Фома) Назарбеков, начальником штаба - генерал Вышинский. Особым комиссаром корпуса стал генерал Драстамат Кананян (Дро), а его заместителем - чардахлинец, доктор Саркис Манасян. Вскоре в Армянский корпус была включена также дивизия генерала Андраника. К концу 1917 года Армянский корпус был окончательно сформирован.
     За короткое время своего существования вооруженные силы республики Армения вели только национально-освободительную войну. Они не покушались на чужую землю, не переходили государственные границы других стран. В их активе - оборона Карабаха, Зангезура, Утика, и, в особенности, героическая Саpдаpапатская битва.
     После поражения осенью 1920-го, в конце ноября того же года произошла советизация Армении. Точнее - ее оккупация частями XI Красной армии. Как отмечал полпред РСФСР в Республике Армения Борис Легран, советизация Армении осуществилась за несколько дней и без единого выстрела со стороны армянской армии. Это было зафиксировано в документе под названием "Соглашение между полпредом РСФСР и правительством Армянской республики" от 2 декабря 1920 года. В нем, в частности, было сказано, что военные прежней Армении полностью реабилитируются и поступают на службу Советской власти. В четвертом пункте этого соглашения отмечается, что "...Командный состав Армянской армии не подвергается никакой ответственности за действия, совершенные в рядах армии до провозглашения Советской власти в Армении". Такой подход должен был применяться не только к военным, но и ко всем политическим деятелям правящих партий Республики Армения.
     По договоренности с представителями Советской России это соглашение получило юридическую силу сразу же после его подписания, т.е. со 2 декабря 1920 года. Даже по этому, навязанному оккупационными властями, соглашению Советская Армения объявлялась "независимой социалистической республикой" со своей относительно самостоятельной внутренней жизнью (ведь в 1920, да и в 1921 годах не был еще договоренности об образовании Союза Советских республик). На деле оккупационные власти не стали церемониться с правовыми нормами. Буквально через 10 дней начались массовые аресты и уничтожение деятелей правящих партий и офицеpского корпуса Армянской армии.
     В своем письме на имя ЦК РКП, Ленина, Троцкого, Сталина народный комиссар иностранных дел ССР Армении А. Бекзадян отмечает, что за три месяца существования советской власти в Армении были арестованы 1400 офицеров Армянской армии ( в том числе 15 генералов, 25 полковников и т.д.). Главным виновником этих массовых репрессий Бекзадян считает руководителя ЧК Армении Атарбекова, который прибыл в Ереван 14 января 1921 года. "На заседании Ревкома и ЦК Армянской компартии Отарбекян (точнее Атаpбеков - Г.М.), - пишет А. Бекзадян, - ссылаясь на инстpукции ВЧК, потpебовал спешной безусловной высылки за пpеделы Аpмении всех бывших офицеpов (как состоящих, так и не состоящих на службе в Кpасной аpмии). Несмотpя на пpедостеpежение Ревкома, считавшего это pешение политически неблагоpазумным и не вызванным необходимостью, могущим пpивести к нежелательным последствиям, Отаpбекян пpоводит в жизнь "инстpукцию" ВЧК" (ЦГАОР Аpмении, ф. 113, оп. 3, д. 7, л. 125-127). Наpком Бекзадян увеpен, что ВЧК не могла дать санкцию на массовую высылку всех деятелей бывших политических паpтий и вооpуженных сил Аpмении.
     Однако, имеющиеся в "Деле заключенных офицеров Армянской армии" документы, а также обнародованные за последние годы материалы второго конгресса Коминтерна, Съезда народов Востока, переговоров между руководителями Советской России и Республики Армения летом и осенью 1920 года, оккупации Карабаха, Зангезура и Нахичевани частями XI Красной армии и т.д. показывают, что Бекзадян абсолютизирует роль Атарбекова в этом черном деле. Атарбеков, Нуриджанян и им подобные не могли не быть марионетками в руках более могущественных сил, которые ставили перед собой задачу полного разгрома Армении с тем, чтобы установить непосредственную связь с так называемой революционной Турцией.
     Вообще особое отношение Советского правительства к Армении началось еще в декабре 1917 года, т.е. тогда, когда одновременно с провозглашением "Декрета о Турецкой Армении" была дана команда о ликвидации Кавказского фронта, что позволило туркам продвинуться вглубь Армении, дойти до Баку, разгромить бакинскую коммуну и начать заниматься уничтожением беззащитных стариков, женщин и детей.
     Особое отношение к Армении проявилось и тогда, когда московское руководство не только поддержало ноту Нариманова от 30 апреля 1920 года, но и через командование XI Красной армии стало угрожать Армении военным вмешательством, если она в течение трех дней не выведет свои войска с территории Зангезура, Карабаха и не позволит их оккупировать силами красноармейцев. В результате такого бесцеремонного вмешательства исконные армянские земли стали спорными территориями между Арменией и Азербайджаном. С весны и до поздней осени 1920 года шли интенсивные переговоры между Москвой, Анкарой, Ереваном и Баку относительно государственных границ Армении. Руководство Советской России преднамеренно затягивало эти переговоры до тех пор, пока Армения не потерпела поражения в конце ноября 1920 года.
     К этому времени Ленин окончательно убедился в невозможности победы мировой революции при помощи пролетариата развитых капиталистических государств. Поэтому он обратил свои взоры на Восток. "Англия, для которой вечным пугалом был призрак казачьей пики на вершинах Гималаев, - писали советские газеты в то время, - пусть увидит теперь эту историческую пику в руках русского пролетария-мусульманина, идущего на выручку Персии, Индии, Афганистана" ("Архивы раскрывают тайны". Полит. Москва, 1991).

     В "Деле заключенных офицеров Армянской армии" имеются документы, которые со всей очевидностью доказывают предательский характер политики тогдашнего командования XI Красной армии по отношению к офицеpам вооруженных сил Армении. Среди этих документов особое место занимает прошение шестерых армянских офицеpов в ГубЧК города Рязани.
     "После советизации Армении, - пишут эти офицеpы, - прибыл в Эривань Командарм XI К.А. т. Геккер и ... предложил командировать в штаб XI армии до 10 лиц комсостава Главштаба для изучения дела и возвращения в Армению, с целью инструктирования остальных лиц комсостава штаба.
     Нарком по военным делам ССР Армении выбрал нас, 6 лиц комсостава Главштаба из членов наиболее трудоспособных и не служивших никогда в белых войсках Деникина, Колчака, Врангеля и др., не принимавших никогда участия ни активного, ни пассивного в антибольшевистской борьбе, и командировал в город Баку, в штаб XI армии, снабдив нас всеми необходимыми документами за подписью наркомвоендела Ависа Нуриджаняна и комиссара РСФСР при Командарме ССР Армении тов. Силина.
     Выехали из Эривани 14 декабря 1920 года и прибыли в Баку 21 декабря, где в тот же день явились в штаб XI армии. В штабе в первый день к нам отнеслись очень вежливо, как к командированным лицам из дружественной и союзной державы, ... а на следующий день нас пригласили в штаб и отправили в особый отдел штаба армии. Здесь, после заполнения анкетных листков и допроса следователя, нас заключили под стражу, как нам заявили, на время фильтрации...

     1 января 1921 года нас отвезли на вокзал, где комендант особого отдела заявил, что нас отправляют в распоряжение особого отдела Рязанского губернского комитета для назначения по специальности в частях Красной армии. 17 января 1921 года мы прибыли в город Рязань, где нас заключили в концентрационный лагерь принудительных работ, где нас, по-видимому, относят к категории военнопленных.
     Поэтому считаем своим долгом довести до вашего сведения, что мы никогда не служили в белых войсках Деникина, Колчака, Врангеля и других, а служили в штабах армии Армении, никакого участия, не только активного, но и пассивsного, в антибольшевистской борьбе не принимали, а после советизации Армении, мы остались добровольно служить в Красной армии Армении. Нас командировали в Баку.
     Просим наше дело отправить в Москву на предмет освобождения и возвращения в Красную армию Армении."
     Прошение подписали: полковник Атаев Петр Петрович, капитан Тониев-Тонян Ашот Николаевич, штабс-капитан Мусаелян Гарегин Александрович, поручик Тер-Никогосян Гарегин Михайлович, поручик Тер-Караханов Вардан Арсенович, и подпоручик Хачатрян Срафион Седракович. Все эти люди - известные офицеры, и не только в военных кругах Армении. В "Деле..." имеются личные документы полковника Атаева, бывшего родом из Елизаветполя (Гянджа), ему 47 лет. И вот что интересно: среди его документов находится и отрицательная характеристика ЧК особого отдела XI Красной армии, где он объявляется "...по отношению к Советской власти элементом враждебным и неблагонадежным, поэтому нахожу необходимым заключить в концентрационный лагерь г. Рязань. Отобранные оружие, деньги и пр. конфисковать". Голословное обвинение без каких-либо фактов, документов, а, значит, и доказательств.
     В деле Атаева имеется еще один документ - правительственная телеграмма следующего содержания: "РЯЗАНЬ. КОМИССАРУ КОНЦЕНТРАЦИОННОГО ЛАГЕРЯ. 17. ФЕВРАЛЯ 1921. N 2994 = ВСЕ СРОЧНО СООБЩИТЕ ОТДЕЛ ВОСТОКА НАРКОМИНДЕЛА НАХОДИТСЯ ЛИ В ЛАГЕРЕ В НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ ОСУЖДЕННЫЙ НР 297/2 = ЗАМНАРКОМА КАРАХАН" Ответная телеграмма сообщала:"ОТДЕЛ ВОСТОКА НАРКОМИНДЕЛА
= НА ВАШУ ТЕЛЕГРАММУ ЗА N 2994 СООБЩАЮ, ЧТО АТАЕВ ПЕТР ПЕТРОВИЧ НАХОДИТСЯ В ЗАКЛЮЧЕНИИ В ВВЕРЕННОМ МНЕ ЛАГЕРЕ. ОСУЖДЕН ОСОБЫМ ОТДЕЛОМ XI АРМИИ КАК НЕБЛАГОНАДЕЖНОЕ НАМ ЛИЦО. НАЧЛАГЕРЯ". Подобным образом были сфабрикованы дела и на всех других
армянских офицеpов. Одних обманывали в Ереване, других - в Баку, третьих - в Тбилиси.
     Массовая высылка армянских офицеров началась 24 января 1921 года. По распоряжению ЧК и военных властей Красной армии в этот день все офицеpы старой армии были приглашены на сборные пункты для "повторной регистрации".
     "Мы полагали, - пишут в своем прошении на имя начальника рязанского лагеря офицеpы Грант Асланов и Гурген Газарян, - что это обычные сборы. Но на месте нам объяснили, что мы должны срочно, прямо с места сбора, выехать в Баку для продолжения дальнейшей службы в составе XI Красной армии. Так как железная дорога все еще находилась в руках турецких оккупантов, мы должны были отправиться пешком, через Севанский перевал до Агстафы. Оттуда поездом в Баку".
     Никто не ожидал этой высылки. Обстановка в стране, в особенности на границах оккупированных турками территорий, была весьма тревожной и неясной. Разбойничьи банды турок нередко переходили границу, нападали на армянские населенные пункты с целью грабежа, насилия... Каждый армянский офицер полагал, что его место здесь, что он еще встанет в ряды защитников родины. Поэтому на сборные пункты офицеpы явились спокойно, в обычной городской одежде, не приспособленной для похода в зимнюю стужу через снежный Севанский перевал. За доверчивость и недальновидность они поплатились основательно: им не разрешили даже повидать родных, взять что-либо с собой в дорогу.
     "В числе высланных были и коммунисты с партийными билетами, - пишет нарком Бекзадян в своем письме, - спецы, работавшие в советских учреждениях (инженеры, техники, экономисты и другие, в которых так нуждалась Красная армия). Казначеям не была дана возможность сдать казенные суммы, должностным лицам сдать свои дела и должности, офицеpам, жены которых в это время находились не в Эривани, поручить кому-то своих детей".
     Арестованных офицеpов в дороге не кормили. Они питались, продавая свою одежду. В Баку их держали под стражей, впроголодь, в отвратительных условиях. В результате более 20 человек оказались в больнице. Капитан Егизаров Стефан Агаджанович в результате нервного шока ослеп, однако болезнь не освободила его от заключения в рязанский концлагерь.
     Анализ документов показывает, что существующие в "Деле..." списки депортированных офицеpов Армянской армии были составлены второпях, без надлежащей мотивации преследования этих лиц. Основные списки были составлены особым отделом XI Красной армии вместе с представителями ЧК и военных властей Армении 24, 25, 29, 30 января и 2 февраля 1921 года. В сопроводительном документе к списку от 24 января сказано, что в Баку отправляются 248 человек. Но там оказалось 255 человек, т.е. на 7 человек больше, не считая того, что около 20 человек из этой партии заболели и были помещены в местные больницы. Так откуда же взялись эти лишние люди? Документы показывают, что списки пополнялись за счет тех раненых офицеpов, которые после госпиталей получили документы об инвалидности и вернулись домой. Чекисты ловили их на улицах города Баку. "Лечили" инвалидов в рязанском концлагере.
     Весьма своеобразна и общая характеристика отправленных в Баку списков армянских офицеpов. В первом документе - от 24 января 1921 года - речь идет о списке бывших офицеpов, которые зарегистрировались в здании Вагаршапатского гарнизонного клуба, согласно приказа Предчека Армении за номером 3. Второй документ от 25 января 1921 года называется так: "Именной список арестованных деникинцев". В третьем сказано: "Список бывших офицеpов, подлежащих отправке в Россию". На четвертом написано от руки на простой бумаге: "Список 4-й партии - 22 человека. От 2 февраля 1921 года". В этот список включены в основном генералы и полковники.
     Эти, составленные в Армении, списки сопровождались другими документами, в которых фальсификация доходила до самых крайних пределов. Так, в своем рапорте на имя начальника особого отдела XI Красной армии уполномоченный ЧК Армении Хачатрян писал: "1921 года 4 февраля прибыл из Эривани в Баку в качестве сопровождающего арестованных офицеpов дашнакского правительства. Арестованные офицеры в количестве 265 человек. Список принят на сборном пункте военнопленных г. Баку, а документы и переписка лично мною сданы в Особый отдел XI армии...". Здесь же расписка такого содержания: "Политотдел XI армии подтверждает получение пакетов из ЧК Армении...и пакет с перепиской для приобщения к делу деникинцев...". Представляют интерес еще два документа. Первый из них на бланке Чрезвычайной Комиссии ССР Армении N 957 под грифом "секретно". "Особый отдел XI армии. Баку. Препровождаем при сем список деникинских офицеров в одном экземпляре количеством 73 человека... число офицеpов 67 - шесть человек больных осталось...". Отметим, что по регистрационным лагерным карточкам офицеpы этого списка не значатся деникинскими офицеpами. Второй документ на таком же бланке: "Препровождаем при сем список дашнакских офицеров в одном экземпляре количеством 102 человека..." На самом деле лишь несколько человек из этого списка принадлежали к дашнакской партии.
     В "Соглашении между Полпредом РСФСР и пpавительством Республики Армения" от 2 декабря 1920 года специально (пункт 7) было сказано, что "Российское Советское правительство принимает меры к немедленному сосредоточению военных сил, необходимых для защиты независимости ССР Армении" (журнал "Литературная Армения" N 1, 1990 г., стр. 70). В то время Армения очень нуждалась в защите независимости, в особенности в укреплении своих государственных границ, прежде всего от продолжавшейся агрессии кемалистской Турции. Пользуясь отсутствием мирного договора, турецкие оккупанты все еще находились на значительной части территории Армении, они блокировали единственную железную дорогу, создавая тем самым осадное положение для всей республики.
     Понятно, что защита независимости Армении означала прежде всего укрепление ее вооруженных сил. Но можно ли ставить вопрос об укреплении независимости, если в и без того малочисленной армянской армии сразу, одним ударом, выводится из строя 1400 офицеpов? Из четырех основных списков "Дела..." видно, что вооруженным силам Армении нанесен непоправимый, страшный урон. Достаточно отметить, что из первого пехотного полка второй бригады Эчмиадзинского гарнизона были арестованы 40 офицеров во главе с полковником Сырмакешовым, из второго полка арестованы 38 офицеpов вместе с подполковником Затикяном, из третьего - 20 офицеpов, из четвертого - 24 во главе с подполковником Нестеровским и т.д. Могла ли эта карательная акция способствовать укреплению независимости Армении и ее вооруженных сил?
     В четырех основных списках на 462 человека значатся фамилии 13 генералов и 15 полковников Армянской армии. Среди них имена Главнокомандующего вооруженными силами Республики генерала Товмаса (Фома) Назарбекова, генерал-лейтенанта К.М. Гамазова; генералов А.П. Бой-Мамиконяна, А.И. Гаджаева, Д.И. Андриевского, Р.А. Базаева, Ю.Ф. Бржезинского, И.И. Васильева, А.А. Иванова, В.М. Хорманского, Н.Г. Павловского, И.С. Баграмова, Г.А. Шелковникова; полковников М.С. Мелик-Агамалова, братьев Бабаджановых, А.К. Меликова, М.О. Мелик-Шахназарова, С.И. Таманова, С.В. Степаняна, А.С. Папунц, В.А. Апресова, А.П. Затикяна, К.А. Мелик-Парсаданяна, А.Г. Тер-Нерсесова и других.
     Все эти генералы, полковники, а также абсолютное большинство арестованных армянских офицеpов были фронтовиками. Они прошли сквозь бурю и огонь первой мировой войны, по счастливой случайности остались живыми, хотя и с искалеченными телами и судьбами. Некоторые из них сражались на баррикадах Бакинской коммуны, а после ее поражения через Ленкорань и Иран, Владикавказ и Грузию торопились на территорию Армении, чтобы защитить ее границы от захватчиков. А теперь в неотапливаемых арестантских вагонах, в суровые февральские дни их везут из Баку через Ростов, Харьков, Воронеж в концентрационный лагерь города Рязани.
     Но они оказались счастливее многих своих соотечественников. Пока этот обычный, тихоходный, почтово-багажный поезд тащился по холодным российским просторам, в столице советской Армении разворачивалась трагедия, которую можно сравнить только с варварскими деяниями младотурков. Уже в конце января 1921 года ереванские тюрьмы были переполнены арестованными представителями правящих партий и вооруженных сил республики. В качестве заложников были схвачены видные партийные и государственные деятели: А. Оганджанян, А. Саакян, О. Качазнуни, Л. Шант, Н. Агабабян, А. Чилингарян, В. Шиханян и другие. Только за одну февральскую ночь в тюремных застенках города было зверски уничтожено более 50 человек, в том числе полководец Амазасп, храбрый и обаятельный полковник Горганян, легендарные фидаины Серго, Македон, Григор и другие. В это же время в одной из камер ереванской тюрьмы заключенные решили забаррикадировать двери, чтобы чекисты-убийцы не смогли проникнуть к ним. Но те стали стрелять в окно камеры из пулемета и стреляли до тех пор, пока все заключенные не были уничтожены.
     Вообще советизация на каждом клочке земли огромной страны сопровождалась насилием и обманом. Но мало в каком из районов она проводилась с такой жестокостью, как это было в Армении. Имеющиеся в "Деле..." документы показывают, что за представителями армянской интеллигенции и вооруженных сил чекисты охотились не только на территории Армении и Азербайджана, но и в городах Грузии. Буквально через несколько дней после советизации Грузии, с 27 февраля 1921 года, в Тифлисе начались аресты армянских офицеpов и дашнаков. За 10-15 дней на территории Грузии были арестованы 219 человек. Вскоре эта партия заключенных через Баку была отправлена в концентрационный лагерь в Рязани.
     Представляет особый интерес судьба одного из бывших офицеpов - Леона Алексеевича Арутюнова. В выписке из постановления особого отдела XI Красной армии сказано, что "Арутюнов Леон Аркадьевич (Алексеевич), 24 года, подпоручик, сын священника ...В апреле 1918 года поступил добровольно в Красную армию и служил в 3-м красном б-оне до половины сентября. С приходом в Баку турок вместе с другими бежал в Энзели и пробыл там до декабря 1918 года, затем вернулся в Баку... В июле 1919 года был мобилизован и назначен младшим офицеpом в Армянский полк, где и служил до марта 20 года, затем по ранению выбыл из строя... У белых не служил. В подавлении народных восстаний в Армении участия не принимал. Заявляет себя сочувствующим трудовому народу. Особых подозрений не внушает". Казалось бы, все понятно. Тем не менее, Л.А. Арутюнов был отправлен в Рязань "для окончательной и тщательной фильтрации". Все это очень в духе чиновников советского типа. Какое имеет значение для особого отдела XI Красной армии, тот факт, что Леон Арутюнов - честный человек, патриот Аpмении. К тому же, смертельно больной - у него туберкулез. Тем не менее, его арестовали, но тут же вынуждены были поместить в тюремную больницу города Тифлиса. Через несколько дней с температурой 38 градусов он был отправлен в Рязань. По пути ему стало очень плохо, поэтому он был оставлен в бакинском лазарете. Лишь в конце мая Арутюнов добрался этапом до Рязани, чтобы тут же вновь оказаться на больничной койке.
     Такова еще одна страница предательского равнодушия и безразличия к судьбе человека. Имеющиеся в "Деле заключенных офицеров Армянской армии" документы, а также известные теперь другие многочисленные факты, в своей совокупности показывают, что большевистское руководство старалось с корнями вырвать дух самостоятельного национального сознания, идею независимости, свободолюбия. Непосредственный массовый террор против армянской интеллигенции большевики сочетали с политикой ограничения, ущемления прав и потребностей всего армянского народа и его государственности. Зловещая политика 37 года началась в Армении буквально с первых же часов ее советизации.
     За одну ночь 24 апреля 1915 года в Стамбуле был арестован а затем уничтожен цвет армянской нации - более 500 представителей интеллигенции. А за 6 дней января 1921 года в самой советской Армении были арестованы 1400 офицеpов, более 300 членов дашнакской партии. Около 90 процентов арестованных были молодыми людьми 22-35 лет. Им бы создать свои семьи, осчастливить своих жен, иметь детей. Ведь демографическое положение Армении было прямо-таки катастрофическим. Как отмечала газета "Правда" от 25 ноября 1945 года, в 1920-1921 годах на 1000 человек населения Армении рождалось 8,7 а умирало 204,2 человека, т.е. убыль населения составляла 195,5 человек на 1000 душ.
     В "Деле заключенных офицеров Армянской армии" наряду с большими списками имеются так называемые стандартные списки особого отдела XI Красной армии от 30 января 1921 года с обязательной надписью: "Концентрационный лагерь гор. Рязань для тщательной фильтрации. При сем сопровождаются следующие арестованные конвоиром особого отдела XI армии".
     В духе революционной бдительности на заключенных армянских офицеpов были составлены лагерные карточки, для оформления которых имелись готовые стандартные бланки двух типов, хотя они почти идентичны. Первый принадлежал управлению принудительных работ. На нем стоял штамп: "Регистрационная карточка военнопленного гражданской войны". В этом бланке содержался 21 вопрос. Например, в регистрационной карточке за N 6688 на имя генерал-майора Бозаева Рубена Аветовича были отмечены: фамилия, имя, отчество, чин (звание), военная часть (в данном случае "При военном министерстве Республики Армения"), армия государства (Армянского), подданство (русское), национальность (армянин), возраст или год рождения (65 лет), образование (гимназия, 2 воен. уч., академия), место и время пленения (Эривань), профессия и специальность (артиллерист), адрес (Тифлис, ул. Михайловская, 80). В конце страницы - подпись генерала. В скобках заключены его ответы. На обратной стороне бланка из девяти пунктов заполнен только один - время поступления в лагерь Рязани (10 марта 1921 года). Аналогичным образом заполнена и регистрационная карточка генерал-майора ереванца Бржезинского Юлиана Францевича. Несколько фактов биографического характера, без единого слова о том, за что эти пожилые люди должны были оказаться в концентрационном лагере. Военнопленные - и делу конец. Но этим двум генералам повезло значительно больше, если иметь в виду, что на других генералов такие карточки вообще не были заведены.
     Более содержательным оказался бланк второго типа, точнее форма номер 1 отдела принудительных работ Наркомвнутдел. На таких бланках 26 вопросов. От первого типа данный бланк отличается тем, что дает более широкую информацию о заключенном. Например, регистрационная карточка за номером 6593 разряда 5/28 на имя прапорщика Оганянца Мушека Карапетовича показывает не только его возраст (23 года), национальность, социальное происхождение (из крестьян Нахичеванского уезда Эриванской губернии) и т.д., но и такой трагический факт его биографии: при отступлении из города Карс его молодая жена попала в плен к туркам.
     У создателей дел заключенных офицеров Армянской армии концы явно не сходятся с концами. В "Деле..." имеются более 300 выписок из постановлений особого отдела XI Красной армии. Все они подписаны 30 января 1921 года. Выходит, что в течение одного рабочего дня каждый из следователей допрашивал более 50 человек, т.е. с каждым офицером беседовали 5-7 минут и на основании нескольких стандартных вопросов определяли политическую линию и степень виновности задержанного. Но возможно ли такое? По всей вероятности вопрос был решен давно, приговор был подготовлен заранее. Ты виновен, потому что ты жил при дашнаках. Такой упрощенный подход позволял следователям особого отдела реализовывать решения Съезда Народов Востока об отношении "пролетариев-мусульман" (точнее, младотурок, кемалистов, муссаватистов, большевиков) к Армении и ее народу. Поэтому следователи игнорировали представленные офицерами документы, в том числе и партийные билеты коммунистов. Материалы дела показывают, что бакинские следователи имели весьма упрощенные представления об антисоветской деятельности. В качестве основания для обвинения они брали только один признак: раз данный человек был офицеpом русской армии, следовательно, он "беляк". Раз он был в вооруженных силах Республики Армения, значит он дашнак, т.е. контрреволюционер. А ведь в 1920 году в рядах дашнакской партии состояло всего 4000 членов. Так обстояло дело в действительности. Но это не помешало чекистам в конце 30-х годов на территории Армении найти и арестовать более 9000 "активных членов" дашнакской партии.
     Вооруженные силы Республики Армения - это не дашнакская армия, хотя в них и имелись отдельные представители этой партии. Кроме того, никто из чекистов особого отдела XI Красной армии не знал, или "не знал", что партия дашнакцутюн относится к социалистическому типу политических организаций, что она входила в состав Второго Интернационала.
     Не имея даже физической возможности побеседовать в течение одного рабочего дня с каждым из задержанных офицеров, следователи пошли на открытую фальсификацию. Каждый из них беседовал с одним офицером, но выносил постановление относительно целой группы. Вот один из примеров. "Выписка из постановления. 1921 года, января 30 дня, мы, военные следователи особого отдела...проверяли личность и деятельность и установили: Оганянц Мушек Карапетович - 32 года, образование - окончил учительскую семинарию в 1918 году, в том же году был мобилизован и отправлен в Тифлисскую школу прапорщиков, которую окончил 18 декабря 1919 года. После окончания заболел и остался в Тифлисе у родителей... Затем женился и уехал в Карс. Там был мобилизован армянскими войсками и назначен в Карский караульный б-он на должность младшего офицеpа. Оставался по день сдачи Карса... Затем переехал в Эривань. В своем полку оставался по день прихода красных в Армению. ПОСТАНОВИЛИ: всех перечисленных 4 человек офицеров Армянской армии отправить в Рязань для окончательной и тщательной фильтрации. Военные следователи. Подписи. "Согласен". Подпись. Резолюция нач. О.О. XI армии "Утверждается". 30.1.21 г. Панкратов. Выписка верна: делопроизводитель".
     Так откуда же взялись офицеры, фамилии которых вообще не значатся в выписке из постановления? Это не единственный пример такого предвзятого подхода к делу. Лишь бы выполнить план, отправить и избавиться от их присутствия, а там, в рязанском концлагере разберутся, кто враг, а кто друг.
     В "Деле...", между тем, имеются, во-первых, многочисленные положительные характеристики на армянских офицеpов, полученные от различных организаций, в том числе и коммунистических, или отдельных должностных лиц. Во-вторых, ходатайства официальных лиц или организаций об освобождении или облегчении участи заключенных. Кроме телеграммы Замнаркоминдел Карахана в "Деле..." имеется также и письмо замнаркома юстиции РСФСР следующего содержания: "В Рязанский концентрационный лагерь военнопленных, г. Рязань. Народный комиссариат юстиции просит не отказать в сообщении, возможно ли облегчение положения или освобождение содержащегося в концентрационном лагере военнопленных товарища Авакова Даниела". Подпись: замнаркомюста. С левой стороны письма на положенном месте штамп: "Наркомат Юстиции. Апрель 1921 года. N 3639".
     Член Реввоенсовета Комфронта Мирзоян в своих письмах на именном бланке, адресованных Военкому XI армии Малышеву, ходатайствует о своем школьном друге, прапорщике, участнике многодневных боев против турок Мовсесянце Левоне Ефремовиче. Он пишет: "тов. Малышеву. Прошу выслушать Мовсесянца, хорошего моего школьного друга, за которого я ручаюсь, выяснить его положение. Если возможно, прямо передать в штаб... С комприветом Мирзоян". Во втором письме Мирзоян добавляет: "тов. Мовсесянца знаю как хорошего работника и рекомендую как безусловного сторонника Советской власти. Подпись: "Член РКП N 1137". В начале марта 1921 года Мирзоян назначается военным комиссаром Бакинского уезда Бакинской губернии, а 13 марта он уже пишет ручательство о благонадежности другого офицеpа, заключенного Панарджяна Арутюна Николаевича.
     В "Деле..." имеется и ходатайство общего собрания Красного Учкомнара города Дилижана, а также от Нижнечамбаракской комячейки об освобождении штабс-капитана Согумоняна. 15 апреля 1921 года Ревком г. Петровска (ныне Махачкала) ходатайствовал об освобождении Георгия Тарасовича Сагателова. Имеются многочисленные ходатайства и за других офицеров Армянской армии.
     Регистрация заключенных армянских офицеpов в концентрационном лагере города Рязани происходила поэтапно, по мере их прибывания. Наибольшее количество поступило 23 февраля, 10 марта и 14 апреля 1921 года. Кроме того, в лагере находились еще 16 человек армянской национальности, служивших в армиях Деникина, Колчака. Двое из них - Павел Джилоганян и Арам Тер-Григорян совершили успешный побег.
     Остается ответить еще на многие вопросы. Во-первых, как сложилась жизнь армянских офицеpов в лагере? Чем они занимались? Какой был у них рацион питания? Ведь впереди был самый ужасный, самый длинный голодный год Советской России. Во-вторых, что стало с моими дорогими соотечественниками? Сколько их осталось лежать навечно вдали от родных мест на рязанской земле? Как долго они носили ярлык "врага народа" и какие новые беды оказались на их пути в конце тридцатых годов, в суровые дни Великой Отечественной войны, в послевоенных водоворотах социалистического эксперимента в нашей стране?

1920 ГОД СПИСКИ РЕПРЕССИРОВАННЫХ АРМЯНСКИХ ОФИЦЕРОВ

Материал в первые был опубликован в рамках проекта "Права человека в России"